Новый закон 373-ФЗ изменил процедуру разработки и утверждения проектов планировки в интересах комплексного устойчивого развития городских территорий. По чьей инициативе и как будет происходить это развитие в Петербурге, обсуждали участники дискуссии, организованной адвокатским бюро ЕПАМ совместно с Российской гильдией управляющих и девелоперов.
Как распределить обязанности между собственниками и городом, как договориться с соседями о совместном инвестировании в развитие территории, как вести себя собственникам аварийных объектов, если они не готовы финансово участвовать в проекте? Мы публикуем самые интересные фрагменты дискуссии.
Владимир Григорьев, председатель Комитета по градостроительству и архитектуре, главный архитектор Петербурга:
– В Петербурге пока намечено 14 территорий для комплексного устойчивого развития. Город по своей инициативе займется только двумя из них: территорией бывшей воинской части в Красносельском районе и золоотвалом Правобережной ТЭЦ на проспекте Косыгина. Почему так мало?
По инициативе органов исполнительной власти можно развивать территории, только когда они соответствуют критериям, определенным Градостроительным кодексом. У нас нет территорий, на которых больше 50% зданий аварийные или используются не по назначению. Стараниями предыдущих участников градостроительного регулирования промышленные земли «серого пояса» частично переведены в категорию непромышленных: жилых, деловых и так далее. И то, что там больше нет производства, само по себе не является причиной инициировать комплексное устойчивое развитие.
Мы, конечно, хотели бы видеть эти кварталы с местами приложения труда, коммерцией, рекреацией, общественными пространствами, социальными объектами и жильем высокого качества. Без тотальной жилой застройки, как это происходит на некоторых промышленных территориях сейчас.
При этом деятельность по комплексному устойчивому развитию должна идти в соответствии с генеральным планом и правилами землепользования и застройки. Можно, наверное, сделать, как в Москве, двойную индексацию. Например, промышленная зона иногда может развиваться как промышленно-деловая. Пока же проекты планировки должны соответствовать действующим ПЗЗ.
До того, как принимать какие-то решения, надо инвентаризировать те предприятия, которые мы не можем трогать. Есть производства, в которых заинтересован не только город, но и страна. Проектирование — это постоянный поиск компромисса, разрешение конфликта интересов. Мы должны тщательно оберегать появляющиеся ростки инвестиций. Но помнить при этом, что земля, находящаяся в частной собственности, не перестает быть городской.
На мой взгляд, собственников должна вдохновлять возможность самостоятельно разработать проект планировки. И город, и инвесторы, очевидно, будут брать на себя определенные обязательства. Надо найти точку взаимного интереса. Сейчас у города на несколько миллиардов обязательств по развитию инфраструктуры там, где были утверждены проекты планировки с бешеными объемами жилой застройки. Но на деле этого не происходит. А там, где стройка идет, но не обеспечена инфраструктурой, люди понемногу перестают покупать жилье. Город уже заключил соглашений на строительство инфраструктуры инвесторами на 62 млрд рублей. Если этот процесс будет систематизирован, это пойдет на пользу всем.
Ольга Мищенко, руководитель практики недвижимости, строительства и ЧП адвокатского бюро ЕПАМ:
– Комплексное устойчивое развитие территорий — инструмент новый. Соответствующие поправки в Градостроительный кодекс вступили в силу 1 января 2017 года, и до 1 июля регионы должны были утвердить ПЗЗ с зонами для развития. В отличие от КОТ речь идет о развитии застроенных территорий. Но не жилых кварталов, как при реновации, а, скорее, старых промышленных площадок без строгих ограничений по видам разрешенного использования земли. Участки, включенные в границы для КУРТ, могут находиться как в частной, так и в публичной собственности, и это ключевая новелла.
КУРТ возможно по инициативе как правообладателей, так и органов власти. Этот инструмент дает возможность вовлечь в один проект нескольких участников с противоположными интересами. Девелоперы могут в правовом поле договориться о том, как развивать территорию, с городом и с собственниками, которые не готовы расставаться со своими активами. И это вторая ключевая новелла.
Под правообладателями подразумеваются собственники участков и объектов недвижимости, расположенных на территории, а также арендаторы либо пользователи участков, находящихся в городской собственности, если срок прав на соответствующий объект составляет не менее пяти лет на момент подписания соглашения о КУРТ.
Соглашения о КУРТ заключаются без торгов. Сначала правообладатели договариваются, делят между собой права и обязанности, разрабатывают проект планировки и межевания территории. Затем они обращаются в органы исполнительной власти, где обсуждают распределение прав и обязанностей с властью как публичным субъектом.
К сожалению, закон не предусматривает четкого перечня обязанностей публичного субъекта по развитию данной территории. Потенциально он может взять на себя обязанности по развитию социальной, транспортной, инженерной инфраструктуры. Другое дело, захочет ли. Теоретически город может подписаться под интересными для инициатора проекта обязательствами, но в дальнейшем отказаться от них, если деньги на их реализацию не заложены в бюджет.
Закон не устанавливает ограничений по срокам проведения переговоров и оснований для отказа властей от заключения соглашения о КУРТ. Возможна ситуация, когда правообладатели договорились, потратили время и деньги на разработку ППТ, на переговоры друг с другом, и все это закончилось ничем. Город как публичный субъект волен определять основания для отказа самостоятельно.
Несмотря на это, закон дает правообладателям возможность не только определять содержание ППТ исходя из их представлений об оптимальном развитии территории, но и оперативно, в течение 30 дней, ППТ утвердить. Причем без публичных слушаний. Появляется возможность получить в аренду участки без торгов, если это требуется для развития территории и создания необходимой инфраструктуры.
Когда закон обсуждался, интуитивно казалось, что будет максимально востребована процедура КУРТ по инициативе органов власти, связанная с реализацией городской градостроительной политики. У города в теории есть максимум возможностей для того, чтобы повлиять на правообладателей вплоть до изъятия земли и объектов недвижимости. Федеральный закон дает четыре основания для того, чтобы власть могла инициировать КУРТ: если территория на 50% занята аварийными объектами, объектами, которые подлежат сносу в соответствии с утвержденными программами или не соответствуют виду разрешенного использования по ПЗЗ, или самовольными постройками. Речь не о половине находящихся на территории зданий, а о том, что 50% территории должны составлять участки, на которых расположены эти объекты. Если исходить из этого, то в будущем, возможно, подход города к выявлению территорий для комплексного устойчивого развития может измениться.
Специфика развития территории по инициативе органов власти заключается в том, что, если правообладатели, чьи объекты находятся на этой территории, не сумеют договориться за шесть месяцев, город может привлечь инвестора через аукцион. Отказ правообладателей участвовать в проекте влечет также возможность принудительного изъятия объектов, находящихся в собственности либо в долгосрочной аренде. Причем собственники могут оспаривать в суде размер компенсации, но не само решение об изъятии актива. Вся процедура может занять у города 1,5–2 года.
Елизавета Конвей, директор департамента жилой недвижимости Colliers International в Петербурге:
– Привлекательность для развития и потенциал промышленных зон определяются спросом, который зависит от их транспортной доступности, наличия точек притяжения и близости к центру. Сейчас 40% рабочих мест сосредоточено в центре Петербурга, центр перегружен, и существует проблема маятниковой миграции. Развитие промышленного пояса, а именно территорий вдоль Обводного канала, снимает эту проблему. При условии переработки городского транспортного, функционального и «зеленого» каркаса здесь могут появиться новые места притяжения и приложения труда с полным набором градообразующих функций.
Условием КГА при проведении конкурса на разработку концепции развития «серого пояса» был баланс 30:30:40. То есть 30% должно быть отведено под рекреационные зоны, 30% — под коммерческие и производственные и 40% — под жилье и сопутствующую инфраструктуру. Пропорция неоднозначная, для каждой территории она должна устанавливаться индивидуально. Важно понимать, что развитие промышленных территорий с существующими зданиями — это совершенно другой уровень сложности по сравнению с проектами greenfield. Важное значение имеет имидж района.
Внутри города есть и другие перспективные зоны для развития, например, Бадаевские склады внутри сложившейся застройки с хорошим потенциалом, Апраксин двор, Коломна, Петровский остров. Московский опыт показывает, что промышленные площадки объединяются в многофункциональные креативные пространства с офисами, мастерскими, шоу-румами, магазинами, иногда — лофтами для проживания. Помещения сдают по хорошим коммерческим ставкам, но одновременно территория становится центром притяжения для жителей. С помощью города такие процессы пойдут быстрее.
Михаил Ерофеев, генеральный директор мультимодального комплекса «Усть-Луга»:
– Для массового вывода промышленного производства из городов сейчас нет экономической возможности. Новые индустриальные парки не дают никакой прибыли, их дотируют региональные бюджеты. А каменные гетто на окраинах стоят непроданные на 40–60%, потому что рядом нет работы. Коллапс цен, заморозка инвестиций. Зачем вынуждать каждую макаронную фабрику затевать девелоперский проект? Кому нужен массовый выброс такой недвижимости на рынок? В девелопменте есть правило — удержание объекта. Если собственник считает, что сейчас не выгодно развивать проект, он платит налоги и удерживает за собой актив. Средств на вывод производства на новые площадки сейчас ни у кого нет.
Дмитрий Панов, генеральный директор ГК «Доверие», руководитель комитета по жилой недвижимости РГУД:
– К сожалению, новый закон никак не хеджирует риски девелопера. Главное для нас — это сроки, которые конвертируются в рентабельность проекта. У нас в городе 19 000 га браунфилдов. Все процедуры, необходимые для начала развития территории, надо просчитать — с учетом законодательства по охране памятников, археологических исследований. И сразу станет понятно, где реализацию проекта можно будет начать через два года, а где — минимум через пять. Надо унифицировать и секвестировать по времени все процедуры и сделать аудит законов с привлечением бизнес-сообщества.
Я лично говорил с собственниками промплощадок на Неве, им неудобно вести производство в центре города. Экономическая эффективность от использования этой земли под жилье в два раза выше, чем любое производство. В Москве делают акцент на привлечение в город светлых умов, они создают рабочие места. А вокруг рабочих мест формируется инфраструктура, в том числе жилая. У петербургских технопарков сегодня загрузка всего 60%, потому что работа в них доступна только крупным компаниям. Маленькие фирмы ищут и снимают помещения в складчину. А собственник завода «Красная нить», у которого отличными темпами растет производство, незанятые помещения отделал и сдает в аренду промышленным предприятиям. И таким образом производство в городе сохранить можно.